Продолжаем галерею виртуальных ВЕЧЕРОВ-ПОРТРЕТОВ об известных историях любви, посвящённых Дню семьи, любви и верности, 8 июля.
ПОРТРЕТ ШЕСТОЙ. «И НАВЕКИ ВЕКОВ: ИСТОРИЯ ЖЁН ДЕКАБРИСТОВ».
Перебирая даты истории, невольно понимаешь, что со своеобразным женским подвигом жён декабристов мало что сравнится. Хрупкие, изящные, воспитанные барышни из привилегированного общества попали в самую гущу каторжной жизни. Но и там сумели остаться обворожительными, нежными, любящими, стойкими, сильными.
О судьбе Трубецких мы уже рассказывали в нашей рубрике.
Их, верных спутниц, было 11, все они достойны, чтобы их имена вспомнили в День любви и верности.
За участие в восстании 14 декабря 1825 года был официально осужден 121 человек. Часть из них отправили на каторгу, другую — рядовыми на Кавказ. Кто-то отделался
сылкой, а кто-то сходил с ума в одиночном крепостном каземате.
Зимой 1826 года 11 молодых женщин, мужья которых были осуждены за попытку государственного переворота, поехали за своими сужеными в каторжную Сибирь и разделили с ними тяготы каторги.
Их приводят в пример, как символ стойкости и верности.
Дворянки, ехавшие в никуда, оставлявшие детей, которых не разрешили взять с собой, они стали утешением и лучом света и для супругов, и для всех, кому не посчастливилось иметь рядом таких спутниц.
Эти женщины клялись быть рядом со своими мужьями в горе и радости, и они сдержали свое слово.
Всем женам осужденных император Николай I предоставил право развестись со своими мужьями, но 11 из них от этой привилегии отказались.
Прасковья Анненкова, Мария Волконская, Александра Давыдова, Александра Ентальцева, Камилла Ивашева, Александра Муравьева, Елизавета Нарышкина, Анна Розен, Екатерина Трубецкая, Наталья Фонвизина, Марина Юшневская.
Этому женскому коллективу, а жили жены декабристов по сути вместе, маленьким сообществом, очень помогало, что среди них оказалась француженка Полина Гёбль (Анненкова). Она выросла в простой семье, в Москве оказалась в качестве модистки, и умела многое из того, с чем не сталкивались представительницы высшего света. Именно Гёбль обучила своих подруг многим бытовым навыкам. Но уроки те брали даже у слуг. Например, Муравьеву учил готовить собственный крепостной-кухмистер.
По прибытии в Сибирь жены декабристов давали подписку об отказе от семейной жизни. Им были разрешены свидания с мужьями два раза в неделю, по часу, в присутствии офицера. Поэтому большую часть дня они проводили, сидя на большом камне, напротив тюрьмы, в надежде увидеть своих мужей и перекинуться парой слов.
Оторванные от дома, привычного образа жизни, не имеющие возможности постоянного общения с любимыми, женщины очень быстро сдружились и образовали небольшую семью, где все было общим: печаль и радость, сочувствие друг к другу. Сдружившись, они обменялись прозвищами, свидетельствующими о близости и доверии женщин: Муравьеву называли Мурашкой, Нарышкину – Лизхен, Трубецкую – Каташа, Фонвизину – Визинка…
Читинский острог уже не вмещал всех узников, в 1828 г. Николай I распорядился построить для декабристов тюрьму в Петровском заводе и к осени 1830 г. потребовал узников перевести туда. Условия в Петровском заводе были многократно хуже читинских. Тюрьма была выстроена на болоте, и к заселению здание не просохло.Несмотря на то, что печи топили дважды в день, они не давали тепла.
Перед отъездом из Читинского острога женщины обратились к шефу жандармов с просьбой жить вместе с мужьями в тюрьме, чтобы не разлучаться, и разрешение было получено.
В тюрьме, кроме холода, лезшего из всех щелей, людей изводила темнота, было мало света и не было окон, на что Сергей Трубецкой часто говаривал: «На что нам окна, когда у нас четыре солнца!» Эти слова были обращены к женщинам, жившим в тюрьме: Екатерине Трубецкой, Наталье Фонвизиной, Елизавете Нарышкиной и Анне Розен.
Женщины поддерживали декабристов, павших духом, успокаивали расстроенных и утешали огорченных. Оторванные от мира, запрещенные в переписке с родными, мужчины теряли вкус к жизни и умирали вначале морально, а затем и физически, как это случилось с Иосифом Поджио.
Одиннадцать женщин. Ни оценить, ни измерить то, что сделали они, невозможно…
«Они бросили все: знатность, богатство, связи и родных, всем пожертвовали для высочайшего нравственного долга, самого свободного долга, какой только может быть. Ни в чем не повинные, они в долгие двадцать пять лет перенесли все, что перенесли их осужденные мужья»/Ф.М. Достоевский/.
Нелепо даже пытаться анализировать, кто вынес больше — декабристы или их жены. Слишком неравны «системы отсчета».
Так или иначе, мятежник знает, на что идет, и готовит себя ко всему, не исключая мученического конца. Найдется ль мерило страданий, чтобы определить, кто больней переживал смерть детей, один за другим умиравших в Сибири, жены или мужья?
«Наши ангелы-спасители» — назвал их Михаил Бесстужев. Помощь их состояла не только в нравственной поддержке, но и в неустанной, самоотверженной работе: они шили, готовили, лечили, но главное, вели переписку с центральной Россией, поскольку самим декабристам она была запрещена. Тем самым они не дали забыть на родине о каторжных и лишенных голоса. По признанию декабриста Басаргина, они «поддерживали, утешали и укрепляли не только мужей своих, но и всех нас на трудном и исполненном тяготами пути».
Марк Сергеев «Подвиг любви бескорыстной».
Что делают преданные жены, выращенные в светской тепличной среде? Они мужественно отправляются вслед за своими мужьями в богом забытое захолустье — ледяные глубины Сибири. Что ждет их там? С собой не разрешалось брать ценных вещей и денег, дети, рожденные в ссылке — «поступят в казенные заводские крестьяне…» Снег, метели, скудная еда, промерзшие убогие избы, тысячи таежных верст, невыносимая тряска не смогли остановить сильных духом женщин.Вот об этом и рассказывается в книге, которую рекомендуем почитать всем, особенно молодым девушкам. Чтобы научиться любить.
